Доброго утра!)

[Nurarihyon]

Автор: Ш. Данэ (Кохэку Сэйери)
Название: Сказки для ёкаев
Фендом: Nurarihyon no Mago | Внук Нурарихёна
Пейринг: Рикуо/Зен, намеком Инугами/Тамадзуки
Рейтинг: ну. пусть будет R
Жанр: сенен-ай, ООС....
Статус: закончен.
Дисклаймер: не мое.
Размер: миди?
От автора: без моего разрешения нигде не выкладывать!
спасибо Стасе за поддержку)
Риныш, ты не знаком с фендомом, но позволь рассказать тебе сказку.... )))



Жизнь в главном доме текла своим чередом, как и смена воплощений Третьего главы. Дневная и ночная формы исправно сменяли друг друга, достигнув между собой хрупкого равновесия. Которое, впрочем, было недолгим.
Рикуо изрядно повзрослел, и на собраниях Старейшин кланов все чаще звучало предложение подумать о наследнике-предложение все более и более настоятельное. Дневной Рикуо шугался таких разговоров в силу молодости, а Ночной непреклонно заявлял, что достойной кандидатуры на роль его жены он все равно не видит, поэтому и с наследниками подождать придется. А если Старейшинам охота с пеленками возиться, то они и сами могут начать плодиться и размножаться, как сочтут нужным.
Старейшины вскипели, но под звуки довольного хихиканья Нурарихёна вынуждены были смолчать.
Впрочем, не все Старейшины портили Рикуо кровь - Гьюки, кажется, вообще не считал Рикуо готовым к отцовству, а Гьюки ко всему подходил серьезно, чего и от Рикуо хотел. Шоэй, кажется, просто пугался перспективы маленького ребенка в главном доме - сын Хихи плохо ладил с детьми, и толком вообще не знал, как с ними обращаться. И Зен - весьма вяло и неохотно говоривший о наследнике, каждый раз добавлявший, что главный дом и так стоит, и что с детьми можно погодить, к тому же,не заводить же их с кем попало!
Отчего-то то, что сходило с рук Гьюки и Шоэй, больно било по Зену - Хитоцуме бесился каждый раз, когда Зен открывал рот, даже если несчастный птиц хотел просто зевнуть. Подобное не укрылось ни от кого - Гьюки выглядел недовольным, Шоэй злился, даже Нурарихен хмурился, хотя,судя по всему, он еще и знал о причинах такого поведения. Но это не останавливало Ночного - он каждый раз осаживал зарвавшегося ёкая, стоило тому только повысить на Зена голос.
Ночной Рикуо давно понял, что со временем начинает по-другому воспринимать главный дом, должность главнокомандующего и своих соратников. Кубинаши, Кейджиро, Аотабо и Куротабо - они так и остались его соратниками, но стали гораздо ближе ему по духу. К их компании незаметно присоединился и Шоэй. Так же незаметно окрепли дружественные отношения с лидером тануки Тамадзуки, его давним противником. Одноклассники Рикуо были для него, Дневного, надежной опорой, и Рикуо все больше понимал, что скорее всего, матерью его ребенка станет Кана, но это будет явно не сейчас. Дневной был жуткой мямлей в этом вопросе, а Ночной давно бы затащил Кану в постель, если бы она его хоть немного интересовала. У Рикуо о другом болела голова и где-то в левой стороне груди.
Его отношения с Зеном тоже изменились-птиц теперь чаще сдерживал свой горячий темперамент при Рикуо, избегал оставаться с ним наедине и неохотно вел разговоры на личные темы, да и в главном доме стал куда реже появляться. А Рикуо только и ждал его приезда - птиц неожиданно оказался на очень важном и особенном месте в сердце и жизни Рикуо. Ночной знал, что любит Зена, а Дневной смущался своих чувств к старшему брату, еще не до конца понимая их. Он-то привык смотреть на девушек, и оказался неготовым к тому, что захочет отношений с мужчиной старше себя, да еще и ёкаем!
Ночной Рикуо рвался поговорить с Зеном, рассказать о своих чувствах, но так и не смог сделать этого до очередного отъезда Зена. Он хотел поехать к нему сам, но неожиданно возникающие в главном доме дела не пускали его. Рикуо злился и бесился, замечая при этом, что дед тоже стал как-то странно задумчив.
- эй, Рикуо,- Нурарихен окликнул внука, готовящегося уйти на очередное патрулирование города.- разговор есть, ну-ка задержись.
-чего тебе, старик? - неохотно повернулся к нему Рикуо, складывая руки на груди. Если еще и дед о наследнике запоет-пиши пропало, сейчас же к Зену убежит и женится на нем!
- Вижу я, однако, что что-то тебя гнетет, внучок, - проникновенно начал дед - таким тоном он обычно заводил рассказ о своей молодости. - что-то ты не такой какой-то. и, - дед выдержал многозначительную паузу, взглядом ставя на место готового сорваться на грубость Рикуо. - и страх твой изменился. Ну-ка, давай, выкладывай все - на кого запал?
- Тебе-то какая разница? - Рикуо уже понял, что пропал с потрохами, но и сдаваться не хотел.
- Судя по всему, так это не женщина... - задумчиво потер черепушку Главнокомандующий, вгоняя внука в краску. - О, надеюсь, этот самый... Тамадзуки к этому никакого отношения не имеет?
- Нет, конечно, ты о чем спрашиваешь? - взвился было Рикуо, но дед снова заставил его замолчать одним лишь взглядом.
- Ну тогда, - дед заметно повеселел - видимо, перспектива сближаться с тануки его совсем не грела. - может быть... Шоэй?
- Нет, - Рикуо внезапно почувствовал дикую усталость и произнес. - Дед, подмени меня одну ночь, а? Я... я встречусь с Зеном.
- Аааа, вот оно что! - неожиданно просиял дед. - Зен, значит? Эх, Рикуо, - подбоченился дед, попыхивая трубкой. - отличный вкус у тебя - весь в меня!
- Так сменишь меня? - с надеждой повторил Рикуо.
- Да в чем вопрос! только, Рикуо, я тебе должен сказать, что... - дед отложил было трубку, но в створку седзе постучали.
- Главнокомандующий! Вас срочно хочет видеть совет Старейшин! - почтительно доложила из-за створки Цурара.
- Вот ведь, неймется им... - старик с кряхтением поднялся на ноги. - Ты уж извиняй, Рикуо, сегодня придется тут побыть, а завтра мы обо всем договоримся!
- Ладно уж, - отозвался Рикуо, отодвигая седзе и замечая краем глаза удаляющуюся Цурару. - Ты только не забудь, старикан!
- Будь спокоен, Рикуо, - хмыкнул тот. - мы обыграем это дельце!
Но на следующий день весь дом стоял на ушах, и об отлучке Третьего из дома не было и речи - Главнокомандующего дома Нура, Нурарихена, попытались отравить!
В чашке Главнокомандующего неторопливо и совсем невинно покачивалось на воде маленькое пестрое перышко...
- Предатели среди нас! - бесновался Хитоцуме, пользуясь испуганным затишьем среди Старейшин. - Этот мерзавец посягнул на жизнь Главнокомандующего!
- И что ты предлагаешь, Хитоцуме? - неуверенно подал голос кто-то из Старейшин.
- Смерть! - Уверенно рубанул ладонью воздух одноглазый ёкай.
- Бред, - выдохнул Гьюки, но его никто особо не услышал, потому что в этот момент на ноги вскочил Шоэй.
- Заткнись, Хитоцуме! - в страшном реве, который издавал разъяренный Шоэй, с трудом можно было различить слова. - Это все нуждается в доказательствах!
- Верно, - уже громче произнес Гьюки. - Зена в главном доме уже давно нет, и вчера, и сегодня - никто его не видел. Может, перо просто подбросили?
- Так ясное дело, что эта гнусь не поползет сюда сам, он же вроде на последнем издыхании! - снова взял инициативу в свои руки Хитоцуме. - Кого-то из своих подослал, подлец! Мы должны немедленно решить этот вопрос!
- Но ведь Зен и так умирает, зачем нам что-то делать? - поинтересовался другой Старейшина, с конца стола.
- Плевать! Он поднял руку на Главнокомандующего - такое нельзя так просто спускать! - на этот вопле Гьюки брезгливо отодвинулся от брызжущего слюной ёкая.
- Это... я уверен, тут какая-то ошибка, - убито начал Рикуо. Сейчас он был в своей дневной форме и выглядел не очень - зеленовато-белый, с посиневшими губами и крепко сжатыми кулаками, он был совершенно раздавлен случившемся. Человек... нет, пусть даже ёкай, которого он помнил с самого детства, кто играл с ним и учил его, кого он теперь полюбил... замыслил убить его дедушку?..
- Ошибка?.. - Развернулся к нему Хитоцуме. - И это все, что вы можете нам сказать?! Убийцу выгораживаете? Я давно заметил, как вы его защищаете! а может, вы с ним в сговоре, а? - наседал на побледневшего Рикуо Старейшина, но тут прозвучал голос самого Нурарихена, которого, конечно же. оказалось убить не так просто!
- Достаточно, Хитоцуме, сядь на место! - Одноглазый ёкай не посмел спорить и вернулся на свое место, бормоча себе что-то под нос, а Нурарихен встал и оглядел притихших Старейшин. - Как вы все видите, покушение, если уж оно и имело место быть, оказалось неудачным, я жив и здоров. Кроме того, у нас действительно нет никаких доказательств того, что перо подбросил Зен, хотя, возможно, перо и впрямь принадлежит ему. В любом случае, перо могло быть отнято силой или изъято любым другим способом без согласия или участия самого Зена. Зен давний друг и союзник нашего клана, старший названный брат моего внука! Я не стану в пустую бросаться обвинениями и клеймить его предателем и убийцей - это дело семейное, и разберемся мы с ним сами, я и мой внук, Третий глава клана Нура! А до выяснения всех обстоятельств... - старик смерил Старейшин тяжелым взглядом. - Вы все будете заниматься своими делами. И никакого самосуда! А ты, Хитоцуме, не смей нагнетать обстановку, - закончил Главнокомандующий, садясь на место. - Это все, можете быть свободны. А ты, Рикуо, останься.
Рикуо послушно замер на своем месте, смотря, как покидают комнату совещаний Старейшины. Краем глаза он заметил, как остановился у дверей с другой стороны Шоэй, явно желающий о чем-то с ним поговорить, и повернулся к деду.
- Что это сейчас было, Рикуо? - Дед мельком взглянул в окно - солнце медленно заходило за горизонт, и снова обернулся к внуку.
- Что? Сейчас?.. Сейчас мы обсуждали... - непонимающе начал мальчик, но дед его перебил.
- Вот именно! Обсуждали! Рикуо, ты усомнился в своем избраннике, хотя у нас нет никаких доказательств его вины! Вместо того, чтобы вместо меня заткнуть Хитоцуме, ты принялся мямлить и оправдываться - это совершенно неподобающее поведение для главы клана! - Дед посмотрел на бледное лицо внука и немного смягчился. - Я понимаю, что ты только осознал те чувства, что испытываешь к Зену, и они тут же были подвергнуты серьезному испытанию, но Рикуо, пойми - если доверяешь, то доверяй во всем тому, кого любишь. Сомнения и недомолвки ранят куда сильнее оружия, и смертоноснее любого яда. Хорошо, что Зен не слышал твоего детского лепета!
Рикуо опустил голову. Ему стало неимоверно стыдно, прямо до слез. Так плохо он не чувствовал себя ни разу в жизни.
"Мы справимся", - внезапно раздался голос Ночного у него в сознании. - "Мы спасем Зена, дневной. Просто перестань сомневаться... и иди отдохни. Сейчас мое время".
Нурарихен молча проследил за сменой Дневного Рикуо на Ночного и уже более деловым тоном задал вопрос:
- Что ты собираешься делать, Рикуо?
- Я поеду к Зену, как и собирался вчера, - Ночной независимо и жестко усмехнулся. - Я найду Зена и доказательства его невиновности, вернусь и заставлю этого Хитоцуме подавиться ими.
- А если он виновен? - поднял брови Главнокомандующий.
- Нет. Этого не может быть, - отрезал Рикуо. - Я уверен в Зене, как в себе.
- Вот это-то меня и волнует, - хмыкнул старик. - Часть тебя как раз таки сомневается!
- Значит, прежде чем найти Зена, я выбью из себя Дневного все сомнения, и с чистой совестью предстану перед моим избранником, - Рикуо поклонился деду, поднявшись на ноги. Довольный Нурарихен кивнул, закуривая трубку.
- Вот это я понимаю, сила чувств! - Всхлипнул тайком старик.
- ты смотри, не помри тут, без меня! - крикнул ему на прощание Рикуо, захлопывая седзе и привычно забрасывая меч на плечо. С пола молча поднялся Шоэй, ждавший его.
- Сейчас, Шоэй, - кивнул ночной. - Прежде улажу все здесь. Аотабо, Куротабо!
- Мы здесь, Рикуо-сама! - Выскочил из-за ближайшего поворота черный монах.
- Вы, ясное дело, прятались и подслушивали, - хмыкнул ночной. - Что же, тем лучше! На вас двоих я оставляю деда - охраняйте его даже ценой своих жизней!
- Так точно, Рикуо-сама! - хором ответили "телохранители".
- Кубинаши, на тебя и Кейджиро я оставляю маму. Присмотрите за ней, если хотели отравить деда, то могут попробовать напасть и на нее.
- Не беспокойтесь, Рикуо-сама, - заверил его Кубинаши, с безмятежным видом мастеря из своих нитей нечто, подозрительно похожее на удавку. - Мы защитим Вакану-сама от любой опасности!
- Отлично, тогда идем, Шоэй, - кивнул Рикуо, широким шагом направляясь к террасе. Шоэй поспешил за ним, но у них на пути возник Гьюки.
- Рикуо-сама, нам с Шоэй необходимо переговорить с вами, - Гьюки спокойно ухватил Третьего за локоть и втащил в подвернувшуюся свободную комнату.
- В чем дело-то? - недоумевал тот. - Мне нужно к Зену!
- Мы правильно понимаем, что вы не считаете Зена виновным? - сразу перешел к делу Гьюки.
- Конечно нет, что еще за вопросы?! - Вскипел Рикуо. - Зен никогда бы...
- Точно, - кивнул Шоэй. - Зен, если уж и недоволен в чем-то кланом, предан вам, Рикуо-сама, до последнего вздоха. Зен... - тут Шоэй с Гьюки переглянулись, пожали плечами и одинаково вздохнули. - ладно уж, чего там молчать! - решился сын Хихи. - Тут вон какое дело!
- Да, и без наших недомолвок дело дрянь, - согласился Гьюки. - Давай уж все скажем.
- Что скажете? о чем? - все больше нервничал Рикуо. - что с Зеном?!
- Зен умирает, - с трудом выдавил Шоэй, пряча глаза за бело-красной челкой. - Это я к тому, чтобы вы были готовы... к тому, что увидите.
- Птицы Чжень не живут долго, - кивнул Гьюки. - Срок Зена на исходе.
- Тогда какого черта вы меня тут задерживаете?! Я должен его увидеть! - Рикуо рванулся было к дверям, но Шоэй с легкостью удержал его и бережно поставил на прежнее место.
- Прежде чем нестись куда-то, сломя голову, лучше бы нас послушали, - повысил голос Гьюки, но тут же снова перешел на шепот. - Рикуо-сама, вы уже вступили на должность главы клана, но вас все еще поддерживает ваш дед, Главнокомандующий. Но не так давно он объявил, что хочет уйти на покой. Вы еще молоды и неопытны, вам нужен наставник, советник, который хорошо знает и клан, и ёкаев в нем, и вас тоже...
- Дед чего, на пенсию, типа? - захлопал глазами Рикуо. - ну и назначил бы мне этого советника, в чем дело-то?
- А в том, - терпеливо продолжил Гьюки, косясь на переминающегося с ноги на ногу Шоэй, который просто не мог долго бездействовать. - Что ёкай, ставший для вас наставником, фактически будет вместе с вами управлять кланом, понимаете?
- Ага... - замер Рикуо. - Вроде как начинаю понимать...
- Вашего отца опекал ваш дед, но сейчас он стар, а вам все еще нужна поддержка. Логичнее было бы выбрать вам в помощь кого-то, кому вы можете доверять, и кого хорошо знает ваш дед. По некоторым причинам, прошу, не спрашивайте меня, по каким, я отпадаю, - торопливо говорил Гьюки. - Шоэй юн и неопытен. как и вы. С другими Старейшинами доверительных отношений у вас не сложилось, кроме...
- Зена, - веско вставил свое слово Шоэй.
- Его кандидатура пришлась по душе главнокомандующему, и об этом знал совет, - продолжил Гьюки, но Рикуо его перебил.
- Теперь ясно, чего это старикан так обрадовался, когда я сказал, что... - тут он осекся, решив, что о своих сердечных делах лучше помалкивать. - ну, мне все ясно! - на секунду Рикуо позволил своему воображению разыграться и представил себе, как они с Зеном могли бы управлять кланом... правда, эти рассуждения были быстро прерваны мыслями о том, как прекрасно смотрелся бы Зен в его постели, но Рикуо, уже пустившего слюнки, грубо прервали.
- Вы понимаете, что это значит?! - тряс его Шоэй, игнорируя попытки Гьюки отобрать у него Третьего главу. - Кто-то из совета, метил на место вашего наставника, и решил очернить Зена, чтобы того считали предателем, и заодно избавиться от вашего деда, потому что он мог раздумать идти в отставку, видя такое положение дел!
- Злоумышленник, подбросивший перо - из совета,- подытожил Гьюки, отнимая-таки уже не стоящего на ногах от интенсивного взбалтывания Рикуо. - он знал, что перья Зена ядовиты, но...
- Но все перья ядовиты по-разному! - Снова заговорил Шоэй. - Мне Зен сам говорил!
- Это перо мало ядовито, - продолжил Гьюки. - И если бы Зен хотел кого-то отравить, он использовал бы другое перо. да и не стал бы совать его в чашку на всеобщее обозрение. Злоумышленник сработал очень топорно и грубо, но своего все же добился - многие из совета верят в виновность Зена. Стало быть, вопрос о вашем наставнике снова открыт...
- Еще чего, - тихо прервал их Рикуо таким тоном, от которого кровь стыла в жилах. - Он прочно закрыт. Место рядом со мной займет Зен.
- Не забывайте, он не в лучшем состоянии, - напомнил Гьюки.
- Плевать! я его с того света вытащу! - Рикуо вихрем вылетел на улицу, где его уже поджидала лунная кибитка. Но прежде чем она взмыла вверх, в нее запрыгнул Шоэй.
- Не могу же я отпустить вас без охраны! - Ответил он на немой вопрос Рикуо. - И Зена, если нужно, понесу!
Рикуо хотел было заявить, что сам понесет СВОЕГО Зена, но тут окрестности огласил возмущенный крик Нурарихена:
- Рикуо, мелкая сопля, ты что, ко мне нянек приставил?! Где ты, засранец, покажись, я тебе зад-то надеру! Я еще в своем уме, чтоб за мной бегали! Я еще ого-го!..
- В любом случае, возвращение будет жарким, - подвел итог Рикуо.
Дом Зена встретил их абсолютной тишиной и непроглядной темнотой, двум ёкаям пришлось почти на ощупь пробираться по коридорам, пока Шоэй не заметил слабый свет за одной из створок седзе. Рикуо потянулся было открыть ее, но тут Шоэй быстро зажал ему рот и утянул обратно в темноту - мимо них прошел ёкай-охранник.
- Из главного дома, - прошептал на ухо Рикуо Шоэй. - Уже кто-то подсуетился, и Зена стерегут! Надо быть осторожными, нас не должны увидеть! Вы идите к Зену, а я останусь здесь, постерегу!
- Понял, - придушенно произнес Рикуо, выбираясь из цепких лапок Хихи и проскальзывая в комнату.
- Кто здесь?.. - Рикуо чуть не налетел на что-то большое от счастья - это голос Зена! ЕГО Зена! Он живой!
- Это я, Рикуо, - отозвался он, пробираясь к источнику звука.
- Рикуо... - в голосе Зена была такая сложная гамма эмоций, что Рикуо весь затрепетал. - Стой на месте, не двигайся... - в стороне от Рикуо раздался шорох, и свет стал ярче, это Зен зажег еще пару свечей. Теперь Рикуо понял. почему Зен забеспокоился - весь пол комнаты был художественно усыпан его перьями.
"Вот откуда у мерзавца, задумавшего погубить Зена, его перо", - отстранено подметил Рикуо, подбираясь к Зену.
- Зен... Зен, ты как? - Рикуо посмотрел на Зена вблизи и понял, как тот. И раньше не отличавшийся цветущим видом, Зен был бледен, измучен и совершенно обессилен - он казался почти прозрачным. Зен угасал на глазах, и Рикуо не знал, что ему делать - у него на руках умирает тот, в кого он влюблен до безумия.
- Нормально. Как видишь, у меня линька, - усмехнулся Зен. Потом вдруг закашлялся - тяжело, изматывающе, и произнес. - Кажется, я вот-вот умру. Печально... я не хотел бы... умирать у тебя на глазах...
- Ты не умрешь, - вцепился в него мертвой хваткой Рикуо, поднимая Зена с подушки и прижимая к себе. - Черта с два я дам тебе умереть! Ты поедешь со мной, я тебя отсюда унесу, и мы будем вместе стоять во главе клана Нура!
- Я бы предпочел вместе с тобой спать, - натужно рассмеялся Зен. - Прости. я не... - заметив вытянувшееся лицо Рикуо, быстро пошел на попятую птиц, но Рикуо не дал ему отказаться от своих же слов, напористо и жадно целуя его.
- Нас не выпустят отсюда... - шептал Зен, обнимая Рикуо, пока тот жадно скользил ладонями по дрожащему телу под собой.
- Да и Кейкаин с ними, - выдохнул в приоткрытые губы Зена Рикуо. - Я - внук Нурарихена. Я просто украду тебя!
- сперва сделай со мной что-нибудь непристойное напоследок... - усмехнулся Зен, не сдержав тихого стона, когда горячие губы Рикуо оставляли яркие метки на его шее.
У Зена очень бледная кожа. Не очень широкие плечи, выступающие ключицы, тонкие запястья и тонкие же, длинные пальцы, сужающиеся к кончикам. Странно, почему Рикуо замечает всю эту красоту только сейчас, когда она готова исчезнуть, оставшись только в его памяти?..
Зен замерзший - по телу идет волна дрожи каждый раз, когда Рикуо прижимается к нему, ведь Третий глава гораздо теплее.
- Ну же, скорее, не медли... - шепчет Зен. Желание так красит его - слегка припухшие, яркие от поцелуев губы, затуманенные кроваво-алые глаза, заметный на мраморно-бледной коже румянец смущения...
Сжать его в объятиях крепче, так будет удобнее, еще совсем недолго ждать...
Грохот и крики за стеной подсказали Рикуо, что ждать придется чуточку дольше задуманного.
- Рикуо-сама, бегите! - Рык Шоэя заставил охрану испуганно попятиться. - Хватайте Зена, и бегите!
- Сам знаю, - пробурчал Рикуо, подхватывая необычайно легкого птица на руки и ногой распахивая окно. - Шоэй, не время геройствовать в одиночку, тикаем вместе! - Рикуо выпрыгнул в окно, прижимая к себе свою драгоценную ношу, и уже над его головой из окна выскочил сын Хихи.
- Мы не с той стороны выпрыгнули! - сориентировался Шоэй.
- Уже неважно, до кибитки не доберемся, бежим в лес! - скомандовал Рикуо, первым припуская в густые заросли.
- Идиоты, - уверенно констатировал Зен, удобно разместившийся на руках Рикуо.
- Ты не поверишь, мы тоже рады видеть тебя, - не обиделся Хихи.
Некоторое время они бежали вместе, но потом Шоэй пришлось отстать - погони становилось ну очень уж много. Страх Шоэй вполне мог задержать большую половину преследователей - они для Хихи были не соперники.
- все будет хорошо?.. - испуганно посмотрел через плечо Рикуо Зен, провожая взглядом радостно ломанувшегося в драку Шоэй.
- Конечно, - без тени сомнения откликнулся Рикуо. - Это же Шоэй! А нам главное тебя отсюда унести. ты не нервничай, тебе нельзя, наверное, - заботливо посоветовал ему Третий глава, не сбавляя хода.
- Нечего опекать меня, как... Рикуо, сверху! - Птиц извернулся в его руках, пихая Третьего в грудь, так, что Рикуо укатился в одну сторону, а Зен, ойкая - в другую. Рикуо вскочил на ноги и одним взмахом меча рассек напавшего сверху надвое, но тут же понял. что их окружили.
- Сиди здесь, - Рикуо посадил Зена за рухнувшее дерево, не отворачиваясь от напавших. Зен, понимая, что от него нет толку в бою, заполз под поваленный ствол, поджимая под себя босые ноги.
Рикуо разобрался бы с нападающими быстрее, если бы не был так измотан ночными патрулями. К тому же нападающих было так много, что Рикуо вскоре просто перестал их считать - они слились перед глазами в одну серую массу. Третий с ужасом подумал о том, сколько таких мерзавцев насело на сына Хихи - впрочем, за Шоэй можно было особо не волноваться, у него же нет за спиной умирающего возлюбленного!
Рикуо уже пропустил два скользящих удара, и даже Страх не помог - рукав на правой руке, повыше локтя, успел пропитаться кровью,а глубокая царапина на левом боку мешала двигаться, но Третьего главу это не интересовало. Нужно выбраться из окружения до рассвета - его дневная форма не сможет защитить Зена, и отнести умирающего птица туда, где хоть кто-нибудь ему поможет!
Нападающие внезапно испуганно отпрянули назад, все разом, и Рикуо, тяжело дыша, оперся на катану, воспользовавшись неожиданной передышкой.
Холодные руки крепко обнимают Рикуо за пояс, и он ощущает прерывистое дыхание на своей шее.
- Зен, а ну, живо обратно! - Рикуо с трудом выпрямляется, намереваясь затолкать Зена в более безопасное место, но пальцы птица только сильнее сжимают ткань его хаори.
- Рикуо... используем матой, - голос Зена тих и безжизнен.
- Ты об дерево головой ударился? Куда тебе матой?! - Рыкнул Третий глава, перехватывая катану - нападавшие осмелели и снова начали подбираться поближе к ним.
- Рикуо, я умираю, - в голосе птицы-ёкая была только решимость. - Я уже почти ничего не вижу, но я все еще могу быть тебе полезным... Я не желаю умирать в стороне от твоего сражения, как ненужная обуза! Прошу, Рикуо - позволь моим ядовитым крыльям раскрыться в последний раз, для тебя.
-Никогда ты...не был обузой, - горечь и отчаянье захлестнули Рикуо вместе с чужим Страхом, преображая его собственный. За его спиной раздался тихий шелест расправляемых крыльев, и воздух вокруг сгустился и потемнел от смертельного яда. Один за другим на землю замертво падали нападающие, не успев издать ни звука или попытаться убежать.
Спиной Рикуо почувствовал, как оседает на землю Зен, бессильно разжимая руки и, кажется, прекращая дышать. Сознание покидает Третьего легко и безболезненно, но не сразу, и, уже лежа на холодной земле и дотягиваясь до ладони Зена, он все еще пытается сказать ему, насколько тот дорог для него - уже не уверенный, слышит ли его Зен.
Рикуо открывает глаза и непонимающе смотрит на небо - чистое, ни единого облачка, солнце вовсю припекает, и понимает, что он снова человек. На попытку сесть все тело протестующе ноет, а левый бок обжигает болью, как и правую руку. Ночные события постепенно проявляются в памяти Дневного, и он с тихим всхлипом утыкается носом в колени. Все было бесполезно - Зена он потерял.
- Рикуо-сама! - внезапно раздавшийся сверху голос Шоэй возвращает Рикуо к реальности. Сын Хихи смотрит на него сверху, из зависшей над деревьями кибитки, и явно прикидывает, как бы ему поудачнее затащить зареванного Главу клана в ёкайский транспорт.
Рикуо всхлипывает в последний раз, вытирает сопливый нос рукавом и пытается встать, но тут же с испуганным криком падает обратно на пятую точку - рядом зашевелилось что-то, что Рикуо сперва принял за поросший мхом небольшой валун.
- Шоэй, тут кто-то есть!!!
- Вижу, - странно задумчиво соглашается с ним Хихи. - Лучше не двигайтесь, Рикуо-сама!
- Поч... - Рикуо замирает, открыв рот, когда понимает, что это не камень, а птица с необычного цвета оперением.
Рикуо никогда не был знатоком орнитологии - он и чайку от перепелки порой не мог отличить, приводя школьную учительницу почти что в отчаянье, но такую птицу Рикуо видел на картинках в Главном доме - это китайский журавль, птица Чжень. Птица казалась живым произведением искусства, а в лучах утреннего солнца оперение, и без того сложного цвета, играло и переливалось сотней оттенков. Птица опустила голову, внимательно смотря на Рикуо красными, влажно поблескивающими глазами, и подняла одну лапу, оставаясь стоять на второй.
Рикуо, замерший на месте, поневоле присмотрелся к птице, поняв, что та его совершенно не боится. Было в птице нечто такое, безумно знакомое, что он уже видел, и не раз, но Рикуо никак не мог сообразить, что это. А птица тем временем снова встала на обе лапы и грациозно двинулась в его сторону, смотря на Рикуо то одним глазом, то вторым, поворачивая небольшую голову с милым хохолком, и слегка встряхивая оперение на крыльях. Склонившись над сидящим на земле Дневным, птица снова внимательно заглядывает ему в лицо, повернув голову набок, чтобы клюв не мешал осмотру. Потом водит головой из стороны в сторону и внезапно дергает Рикуо за разорванный рукав хаори, открывая рану.
- Ай! - дергается от неожиданности мальчик, но внезапно скользнувший по оперению птицы солнечный блик наконец-то что-то напоминает ему - вполне определенное.
У перьев этой птицы восхитительно красивый цвет - серовато-малахитовый, с серебряным свечением, мягким, едва заметным. Нижние перья гораздо темнее верхних, а самые большие - маховые, выглядят и вовсе кружевными, настолько сложен их узор. Птица хлопает крыльями, и Рикуо замечает между большими перьями еще и перья поменьше - яркие, пестрые... именно такое перо было главным доказательством против Зена...
Серовато-малахитовый цвет перьев играет всеми оттенками зеленого и серебряного, то темнея, то становясь почти белым. Совсем как...
Совсем как...
- З.. Зен? - Рикуо чувствует очередной приступ головокружения - на этот раз от очевидной невозможности собственной догадки. Но птица поднимает голову и внимательно смотрит на него, ожидая продолжения. - Это...это ты, Зен?!
Птица раскрывает клюв и Рикуо впервые слышит клекот птицы Чжень, негромкий, но резкий и пронзительный. Птица расправляет большие крылья, пару раз взмахивает ими, обдавая Рикуо потоком воздуха, и снова замирает, наклонив голову. Рикуо, забыв обо всем, о ранах и осторожности в том числе, тянет к ней руки, и понимает, что правая рука снова действует без помех - в разорванном и запачканном кровью рукаве видна только неповрежденная кожа плеча, без малейшего намека на рану.
- Зен! - Рикуо делает рывок вперед, сгребая птицу в объятия. Та издает суматошный крик, но замирает, смешно растопырив большие крылья. Рикуо прижимается щекой к мягким перьям на грудке птицы и ревет так, что его, наверно, слышно на добрую половину леса. Шоэй, наблюдающий за этим сверху, прикрывает лицо ладонью. И когда Третий глава начнет взрослеть в своем дневном виде?!
- Рикуо-сама, вы бы лучше подумали над тем, как вы сюда заберетесь, - вздохнул Шоэй,понимая, что скорее всего ему придется спрыгивать и по деревьям затаскивать мальчика в кибитку - просто так посреди леса нигде не сядешь.
- я... я сейчас... - Рикуо в последний раз погладил мягкие и теплые перышки Зена и отпустил птицу. Та сердито встопорщила перья, запрыгав на одной лапе, забила крыльями, поднимаясь в воздух, и внезапно цепко схватила Рикуо когтистыми лапами за одежду, в один взмах крыльями отрывая его от земли и поднимаясь с ним все выше. - Мама!!! - позорно заорал Рикуо, не ожидавший такого от Зена. Потом за этот эпизод будет очень стыдно Ночному, поэтому невольные свидетели этого вопля будут делать вид, что ничего не произошло...
Птица с неожиданной легкостью подняла Рикуо на высоту парящей в воздухе кибитки и держала за ворот хаори до тех пор, пока тот не переполз к Шоэй, после чего снова издала пронзительный крик и поднялась выше.
- Зен! Зен, стой, куда ты? - рванулся к окошку Рикуо, но его удержал Шоэй.
- Не надо, Рикуо-сама, Зен никуда не денется, доберется своим ходом. Дайте ему немного размять крылья, раз уж он очухался, - мудро замечает Шоэй, усаживая Рикуо на пол кибитки. - Вы бы лучше подумали, куда нам теперь податься. Мы-то с вами можем вернуться в Главный дом, но Зен-то нет! Даже в таком виде его узнает и последний Натокозо, до выяснения всех обстоятельств нам надо где-то спрятать его!
- Шоэй-кун, а что ты подразумеваешь под "всеми обстоятельствами"? - робко спросил мальчик, все еще смотря в окно. Журавль летел рядом с кибиткой, поравнявшись с окном, неторопливо взмахивая крыльями, лавируя на воздушных потоках. Рикуо почему-то был уверен, что полет доставляет любимому огромное удовольствие.
- Личность предателя, конечно же! - рыкнул Шоэй. - Кто отдал приказ об аресте Зена? Кто были те ёкаи, что напали на нас? Заметьте, их не остановило то, что вы - Глава клана!
- Ты прав, - медленно согласился с ним Рикуо. Если уж они всерьез напали на него, то Зена, наверное, просто убили бы при первой же попытке самостоятельного бегства... Рикуо бросил встревоженный взгляд за окно - журавль, будто почувствовав, что о нем беспокоятся, снова подлетел ближе к кибитке, держась в пределах видимости. - И я уже знаю, кто нас приютит, - решил Рикуо.

- Какая встреча, Третий глава клана Нура, - Тамадзуки растерян, хотя старается не показывать этого. - Вы без предупреждения, да еще таким составом...это что, дружеский визит?
- Можно и так сказать, - смутился Рикуо. - Чаю заскочили попить!
Тамадзуки широко распахнул глаза, намереваясь, видимо, высказать все, что он думает о манере Рикуо ходить в гости, но маленький щенок у него на руках завозился, тихо повизгивая, и Тамадзуки неведомым образом вспомнил о правилах гостеприимства.
- В таком случае, добро пожаловать, - слегка поклонился он, поглаживая собачку по голове. - Позвольте проводить вас в отведенные вам покои.
- Тамадзуки, - смущенно добавил Рикуо. - можно он тоже с нами? - и он указал на журавля, до этого момента прижимающегося крылом к его бедру, агрессивно нахохлившись.
- Это птица Чжень?! - глаза Тамадзуки снова увеличились в размерах. - Рикуо-кун, ты знаешь, что эта птица вообще-то ядовита?!
-Даа.. но... сейчас...все в порядке! видишь? - и Рикуо безбоязненно провел рукой по оперению птицы, а та мигом прильнула головой к ласкающей ее руке.
- Сказки, значит, - забормотал Тамадзуки, спрятав нос в густую шерстку щенка. - Слышишь, значит, правда...
- Тамадзуки? - удивленно позвал его Дневной. - Что с тобой, Тамадзуки?
- О, ничего, - встряхнул головой лидер тануки. - просто старые воспоминания, Рикуо-кун, не обращай внимания. Пойдемте.
Рикуо осмотрелся в комнате, поправил по привычке тотами и сел на него, тихо вздыхая. Журавль обошел комнату по периметру, зачем-то постучал клювом в стены и устроился рядом с Рикуо, опустившись на пол и распушив оперение.
-Интересно, о чем вспомнил Тамадзуки? - вслух рассуждал Рикуо. Хотя Зен и не мог ему ответить, Рикуо чувствовал, что названный брат по-прежнему понимает его куда лучше прочих. - Он явно что-то знает, может, спросить у него? - Птица неопределенно пошевелила крыльями. - Жаль, что ты не можешь разговаривать, -дрогнувшим голосом произнес Рикуо, часто моргая, чтобы скрыть слезы. Птица мигом вскочила на лапы и взволнованно замахала перьями на Рикуо. Тот всхлипнул и отвернулся. - Извини меня, Зен-кун... Я такой малодушный! Я... я даже сомневался в твоей невиновности...прости меня! - Птица тихо заклекотала и обняла Рикуо крыльями - большими и теплыми, успокаивая Рикуо прикосновениями мягких перьев. Так Рикуо и задремал - а в тихом шелесте птичьих перьев ему слышался самый родной и любимый голос, шепотом зовущий его по имени.
Проснулся Рикуо уже далеко за полдень, и чувствовал он себя гораздо лучше. Журавль все еще был рядом, дремал, спрятав голову под одно крыло и накрыв вторым Рикуо. Тот аккуратно вылез из-под крыла, с неким сожалением лишившись уютного тепла, благодарно пригладил перышки и заметил около татами чистое кимоно - очевидно, Тамадзуки больше не мог выносить растрепанного вида Нуры. Рикуо привел себя в порядок и сменил одежду, а Зен так и продолжил дремать. Решив не будить его, Рикуо тихонько вышел из комнаты и наткнулся на сидящего перед створкой седзе Шоэй.
- Шоэй-кун, ты как? - наклонился к нему Рикуо, понижая голос до шепота.
- Я-то в порядке, - хмыкнул Шоэй. - Хотя мне не очень нравится находится в клане ёкая, убившего моего отца... Не волнуйтесь, Рикуо-сама, - заметил побледневшее лицо мальчика Шоэй. - я не мстить пришел, и, между прочим, за Зена волнуюсь! Он... - Шоэй покосился на створку седзе, сейчас плотно закрытую. - Все еще... ну... птица?
- ты тоже думаешь, что Зен может больше никогда не стать прежним?.. - тихо спросил Рикуо.
- Понятия не имею, - Шоэй едва заметно нахмурился. - Но, как по мне, так рано отчаиваться. Зен. хоть и птица, да в своем уме. Может, все и образуется! А вас этот... тануки искал.
- Тамадзуки, Шоэй, - со вздохом поправил его Рикуо, одергивая кимоно. - Спасибо, пойду его найду....
Лидер ёкаев Сикоку нашелся на улице - рассеянно жмурился на солнышко, сидя прямо на траве. Вокруг него с веселым лаем бегал белый щенок, а ёкай лишь благосклонно жмурился в ответ на его лай. Рикуо вдруг подумал, что Тамадзуки с щенком очень похож на него самого с птицей Чжень - они оба видят в них своих потерянных друзей и возлюбленных.
- Тамадзуки, - Рикуо отчего-то не решился кричать, и поэтому спустился к тануки, чтобы тот его услышал. - Ты меня искал?
- Это не срочно, - откликнулся тот, легким кивком приветствуя Рикуо и предлагая сесть рядом с собой. Щенок в это время убежал куда-то за кусты. - Присаживайся, Нура-кун. Ты недолго спал, надеюсь, тебе лучше?
- Я в порядке, - быстро откликнулся мальчик. Все-таки непривычно это - когда вечно зацикленный на себе Тамадзуки так любезно интересуется его здоровьем.
- Твой спутник наводит справки о событиях в доме Нура, - проинформировал его тануки. - а твой дед прислал мне записку, - Тамадзуки запустил ладонь в свой широкий рукав и достал оттуда свернутый лист бумаги. - он о тебе беспокоится, Нура-кун.
- откуда ты знаешь о том, что... - нахмурился было Рикуо, но Тамадзуки только вяло, но все равно неуловимо изящно махнул на него рукой. Рикуо вдруг задумался о том, насколько они с Тамадзуки разные - интересно, понравилось бы Зену, если бы Рикуо стал вести себя схоже с Тамадзуки, так же невозмутимо и красиво?
- Рикуо-кун, я знаю обо всем, что творится на моей территории, - ёкай мягко, но заметно выделил голосом слово "моей". - Твой... друг... все еще спит?
Рикуо понадобилась минута-другая, чтобы сообразить, что Тамадзуки теперь говорит о Зене. Только почему он так неуверенно говорит "друг"?
- Твой дед, - видя его замешательство, нехотя пояснил ёкай, как-то кисло сморщившись. - кое-что мне поведал о ваших отношениях с этим птицей-ёкаем...
Рикуо стал красным, как перезрелый помидор. Казалось, что у него уже и дым из ушей повалил. Ну, дедушка!!!
- Да ничего, Рикуо-кун, - Тамадзуки смотрит на него отстраненным и в то же время отчего-то завистливым взглядом. - пусть лучше так, чем...
Тамадзуки резко замолчал - из-за кустов выбрался весь облепленный листьями щенок, и потрусил к хозяину, волоча за собой ветку, раза в два больше его самого. Тамадзуки бледно улыбнулся, подхватил щенка на руки, щепетильно очищая шерстку от листьев, после чего с легкостью разломал ветку надвое, далеко бросая часть поменьше. Щенок пулей понесся за брошенной палкой, повизгивая от удовольствия.
- Не хочу об этом при нем, - Тамадзуки проводил щенка взглядом. - а то решит, что я чем-то недоволен...
Рикуо не нашелся, что сказать на это.
- Глупо, да? я знаю, - поджал губы тануки. Он явно сожалел о не вовремя проявленных чувствах.
- вовсе нет! - горячо заверил его Рикуо - он вспомнил, как сам обнимал птицу и разговаривал с ней, как с Зеном... А птица понимала его - ну так, может быть. и щенок этот тоже... - Это ведь... Инугами? да?
- Я его так не зову, - передернул плечами тануки. - И понятия не имею, он ли это.
Но Рикуо был уверен, что тануки лукавит, не желая признаваться в собственной слабости, и решил больше не терзать его с этим.
- Скажи, Тамадзуки, сегодня утром... мне показалось, или ты и правда что-то знаешь о птицах Чжень? - Рикуо сложил руки на коленях, пытливо смотря на Тамадзуки.
Тот покосился на Рикуо и пожал плечами.
- многого не скажу, я этими ёкаями особенно никогда не интересовался... Однако, когда я был еще совсем маленьким, мой отец рассказал мне одну любопытную историю... легенду, сказку, если хочешь.
- Ты ее помнишь? - с надеждой спросил Рикуо. - Расскажешь?
- Изволь, - Тануки прищурился на солнце и начал рассказ. - Когда-то давно, жила девушка-ёкай из рода Чжень, прекрасная, но одинокая - яд ее убивал всех, кто желал быть с ней, и медленно убивал ее саму. Однажды на болота, где она жила, забрел путник, и угодил в трясину. Девушка, пришедшая на его крики о помощи, пожалела его и помогла ему выбраться. Путник и девушка полюбили друг друга сразу, с первого взгляда, но быть вместе не могли, ведь он был человеком, а она - ёкаем. С тяжелым сердцем юноше пришлось покинуть возлюбленную, но далеко он не ушел - на выходе из болот на него напали разбойники и хотели продать в рабство, но девушка-ёкай, почувствовав запах крови, насытивший воздух, снова пришла на помощь своему возлюбленному. Собрав последние силы, она убила напавших на него своим ядом, но ее срок подошел к концу, и она медленно умерла на руках у юноши. В отчаянии, тот начал молиться богам, прося вернуть ему возлюбленную. Боги, тронутые мольбой человека за проклятого ёкая, согласились дать девушке жизнь - и в то же мгновенье ее тело, лежащее на руках у юноши, исчезло, а вместо девушки появилась птица - китайский журавль. Целую ночь и полный день ухаживал человек за птицей, потерявшей свой яд, и в полночь следующего дня птица скинула свое оперение и снова стала прекрасной девушкой. Тогда он взял ее в жены и все были счастливы, - скомкал конец Тамадзуки, презрительно фыркая.
- А почему девушка стала птицей? Что значит - скинула оперение? точно ждать надо ночь и день? а потом девушка стала человеком, или осталась ёкаем? она вернула себе яд? - засыпал вопросами тануки Рикуо.
- Это легенда, Нура-кун. Ле-ген-да, - по слогам произнес Тамадзуки, усмехаясь. - Однако, если тебя интересует мое мнение, то пожалуйста, вот оно - возможно, птицам Чжень не обязательно умирать от своего яда... Девушка умирала, но использовала яд, чтобы убить разбойников, значит, она вывела таким образом излишки яда из своего тела в самый подходящий момент. Скинула оперение... Тут, я думаю, имеется в виду то, что птицы Чжень способны менять свое оперение, а значит, на время выработка яда прекращается. Вполне объяснимо, почему они в этот момент становятся птицами - так легче прятаться, ведь в своем обычном виде они беззащитны так же, как и люди. Яд начинает вырабатываться, когда ёкай достигает совершеннолетия, и к достижению полной зрелости ёкай от него умирает, так? Возможно, тут присутствует влияние ряда обстоятельств, но, если ёкай доживает до зрелости и не умирает, то он как бы... переходит на новый уровень... как это зовется... - Тамадзуки пощелкал пальцами, вспоминая. - О, эволюция.
Рикуо молчал, погребенный под лавиной сведений и гипотез Тамадзуки.
- Зен... линял, - наконец озвучил Рикуо и сам смутился, как глупо это прозвучало.
- Тануки тоже линяют, - нисколько не был впечатлен этим откровением Тамадзуки. - Только почему-то зимой. Еще что-то?
- Мы использовали матой, - Рикуо с надеждой посмотрел на тануки. - Тамадзуки, я просто хочу знать - станет ли Зен прежним?..
- Я бы тоже очень хотел это знать...- Вздохнул тануки. К его ногам подбежал щенок, выплевывая палку и виляя хвостом. Тамадзуки поднял палку и вновь далеко зашвырнул ее, провожая убегающего щенка взглядом.
- Если Зен станет прежним, то, возможно, тогда и он... - начал Рикуо, но Тамадзуки перебил его, впервые жестко за их разговор.
- Я не желаю об этом говорить, Нура-кун.
- Прости... - смутился мальчик, но тут краем глаза он уловил шевеление на ступенях дома. - Зен!
Журавль суетливо забил крыльями, смешно соскакивая на землю и удерживая равновесие.
- Какие ёкаи, - усмехнулся было Тамадзуки, но тут напрягся, словно стальной штырь проглотил, и побелел так, что Рикуо даже испугался - а не стало бы наследнику клана тануки плохо. Тамадзуки начал медленно подниматься на ноги, смотря в сторону дома, и Рикуо увидел причину такой перемены в настроении собеседника - под длинными лапами птицы Чжень радостно кружил маленький белый щенок. Птица наклонила голову, рассматривая щенка, а тот, в свою очередь, с интересом обнюхивал их временного постояльца. Наконец, радостно взвизгнув, щенок помчался обратно к Тамадзуки - тот сделал пару быстрых шагов и подхватил щенка на руки, пряча его за ворот кимоно, не обратив внимания даже на то, что непоседливый щенок испачкал лапки в земле.
- Не делай так больше, - услышал Рикуо шепот Тамадзуки. - Какое счастье, все еще не ядовит...
- Зен никогда бы ему ничего плохого не сделал! - горячо вступился за названного брата Рикуо, хотя и опасения тануки понимал очень хорошо. Тамадзуки и так рисковал, предоставив им убежище. - не о чем волноваться, Тамадзуки, если перья Зена вновь станут ядовитыми, он никого не подпустит к себе!
- Дааа, конечно, - выдохнул тануки, снова возвращаясь в свое обычное расположение духа. - Прошу простить меня за грубость, Нура-кун... Зен-сан, - Тамадзуки поклонился и быстро ушел в дом, гладя щенка. Тот, чувствуя настроение Тамадзуки, вел себя смирно, только изредка поскуливая, и в этом скулеже Рикуо отчетливо слушались виноватые нотки.
- Это он, - сказал Рикуо птице. - Это точно Инугами!
Птица неопределенно пошевелила перьями.
До вечера Зен немного погулял по двору, но, чувствуя приближающиеся сумерки, ушел обратно в комнату, хлопая крыльями, а Рикуо немного задержался. Если легенда, рассказанная Тамадзуки, хоть немного правдива, то Зен должен скоро стать прежним, а это значит... это значит...
Рикуо затряс головой, стараясь побороть последние сомнения. Он уже чуть было не потерял Зена, так почему он все еще сомневается, что сможет быть с ним?
"Я понимаю", - голос Ночного в его голове непривычно серьезен. - "ты боишься, это нормально".
- мне нельзя бояться, - шепотом произнес Рикуо, зная, что Ночной его услышит. - Я не смогу жить спокойно и делать вид, что ничего не произошло, если он разочаруется во мне!
"Зен старше и тебя, и меня", - продолжил диалог Ночной. - "неужели есть что-то, чего он не понимает?"
- Наверное, нет... погоди еще немного, хорошо? до заката... - Мальчик, тяжело вздыхая, двинулся в свою с Зеном комнату, в последний раз помялся, открывая створку седзе, и...
- Зен?!
-Рикуо?.. - Зен обернулся, покраснел, нервно кутаясь в простыню, и, видимо, хотел добавить нечто ободряющее, типа "вот и я", но Нура сбил его с ног и повалил на тотами, крепко обнимая.
- Зен! Я так рад! я... я знал, ты станешь прежним! - шептал мальчик, беспрестанно ощупывая Зена.
- Мне щекотно, Рикуо, - просипел прижатый к полу ёкай. - Местами.... а местами нет!
В иной ситуации Рикуо бы покраснел, как помидор, выскочил бы за дверь, извиняясь, и скорее согласился бы спать у двери, чем в комнате с Зеном, но теперь Рикуо море было по колено. Он столько всего прошел, столько вытерпел, что теперь мешает ему быть счастливым?!
- Я тебя люблю! я так тебя люблю,Зен! - твердил, как заведенный, Рикуо, не размыкая объятий.
- Да и я тебя люблю, Рикуо... - хмыкнул птиц, все-таки садясь. - Тебя - Ночного, и тебя - такого.... тебя, короче.
- Даже то, что я - человек?.. - робко поднял на него взгляд Рикуо. Ёкай тихо вздохнул, едва заметно поморщившись.
- Я не понимаю людей, Рикуо, - нехотя произнес Зен, но. взглянув в умоляющие глаза мальчика, он сдался. - но я попробую.
а поцелуи Зена, наверное, настолько сладкие, насколько ядовиты его перья.

Эпилог.
По сути, виновника нашли. Гьюки, Годзумару и Медзумару провели огромную работу, но своего все же добились... хотя и это не заставило парочку подручных Гьюки признать клан Нура домом.
Нурарихен сам, лично изгнал Хитоцуме из клана Нура, хотя Шоэй кипятился и талдычил, что предатель слишком легко отделался. Гьюки, в свою очередь, подозревал, что у одноглазого ёкая был сообщник в главном доме, но кто он, выяснить так и не удалось.
Ёкаям клана еще очень долго было совестно смотреть на Зена. теперь сидевшего рядом с Рикуо, но птиц вел себя так, будто ничего не произошло, а Рикуо - в основном, ночного - не покидало навязчивое ощущение того, что Зен знает, кто помогал Хитоцуме.
Сам Зен почти не изменился, разве что...
- ух ты, да не вертись! дай посмотреть! - Ночной Рикуо в полном восторге рассматривал обнаженную спину Зена, пока тот возмущенно пыхтел и пытался выбраться из-под впавшего в исследовательский азарт Третьего.
- Что ты там не видел! Слезь! - отбивался птиц, еще не зная, что знаки на его теле, появившиеся в день совершеннолетия и растущие вместе с выработкой яда, изменили свой вид.
"Вот что значило - скинуть оперение", - догадался Рикуо.
Яд к Зену вернулся - но шло время, а хуже от этого Зену не становилось.
- Может, тебе теперь не надо умирать? - иронично интересовался Рикуо.
- Да иди ты, - фыркал в ответ птиц. - Это, как говорил твой приятель тануки... эволюция!
Тамадзуки тоже был приглашен на торжественную церемонию в честь ухода от дел Нурарихена и вступления Зена в новую, пусть и не очень официальную, должность. А заставить тануки напиться до невменяемости было для Нурарихена делом чести.
Церемония проходила поздним вечером, и отвечать на поздравления и тосты приходилось Дневному Рикуо. Он и Тамадзуки частенько обменивались одинаково жалобными взглядами - они оба совершенно не умели пить в компании.
- Чеерте что, - заплетающимся языком произнес Дневной Рикуо, кое-как выбираясь на улицу - подышать свежим вечерним воздухом и хоть немного протрезветь. И с досадой обнаружил, что он и тут не один - одинокий ёкай, сидевший на ступеньках, теперь составлял ему компанию. - а вы... тоже - пейте, - по примеру деда, щедро предложил ёкаю. Тот вздрогнул и медленно обернулся, смотря на Рикуо со странным, отсутствующим выражением. Рикуо кое-как поправил очки, сфокусировал взгляд, отшатнулся, икнул и в ужасе протрезвел - на него со ступенек его же собственного дома смотрел хорошо знакомый ему Инугами. Смотрел без привычной для него ненависти или злобы, смотрел так, будто чего-то смертельно боялся... но не его, не Рикуо.
"Ужас, я допился до чертиков!" - покрываясь холодным потом, решил наследник клана Нура. - "надо кого-нибудь позвать!".
- Тааммаа...ки.... - невнятно промычал Рикуо, пытаясь нащупать рукой створку седзе, но она сама открылась и на террасу выпал, хихикая, пьяный в дрезину тануки. Удивительно, но, уже не имея сил стоять на ногах и внятно изъясняться, Тамадзуки все равно мыслил четко.
- Рику..о..ик! ты видел... щенка, ик! признавайся! - грозно велел тануки. Судя по амплитуде раскачиваний его в разные стороны, штормило Тамадзуки знатно - Нурарихен толк в спаивании знал.
- Тааама... - снова предпринял попытку предупредить Тамадзуки Рикуо, но тот уже и сам наткнулся на Инугами взглядом. Тамадзуки глубоко вздохнул, вдруг перестал раскачиваться и, судя по всему, мгновенно протрезвел от ужаса. Бледнея на глазах, тануки сделал шаг назад, что-то бессвязно лапоча, и уперся спиной в створку седзе, одной рукой пытаясь нащупать косяк, но тот находился прямо за его спиной. Инугами, казалось, стал выглядеть еще более затравленно, но глубоко вздохнул, молча поднялся по ступенькам, проходя мимо замершего в позе античной статуи Рикуо, и подошел к Тамадзуки вплотную. Долго принюхивался, морщась, - алкогольные пары перебивали даже запах Страха! - взглядывался в лицо Тамадзуки и, наконец, медленно сел рядом на пол, покорно прижимаясь головой к коленям Тамадзуки, словно ожидая решения своей участи.
Тонкая, белая ладонь осторожно коснулась взъерошенных волос Инугами, торчащих, словно собачьи ушки, медленно пропустила волосы сквозь пальцы, убеждаясь в реальности существования убитого, казалось бы, ёкая, и Тамадзуки всем весом заваливается на створку седзе, в изнеможении закрывая лицо руками. Рикуо мог бы поклясться, что тануки не плачет - даже этого ему сейчас его гордость позволить не может... но даже эта, скорее всего, минутная, слабость - ясное доказательство его страданий.
Инугами так и продолжает молчать - молча встает, молча подхватывает не сопротивляющегося Тамадзуки на руки, и так же молча уходит, унося с собой своего хозяина, от верности которому так и не смог отказаться.
- Существуют сказки для ёкаев? - Вздрогнувшего Рикуо обнимают теплые руки, и он с удовольствием опирается о плечо Зена.
- Сказки для ёкаев? - переспрашивает Рикуо, рассеянно чувствуя, как тело становится привычно-горячим.
- Ну да, со счастливым концом. Где живут долго и счастливо, что-то типа такого, - кивает Зен, краем глаза наблюдая за изменением облика любимого.
- Непременно есть, - Ночной хитро улыбается. - Но в сказках, даже самых хороших, всегда пропускают самое интересное!
- Тогда, может, ты расскажешь мне что-нибудь? - опускает глаза птиц, уже понимая, о чем говорит Рикуо.
- В подробностях, - вкрадчиво соглашается Ночной, ведя Зена за собой по дому. - Бедный Дневной, ему придется еще немного подождать... ночь - мое время!