Драбблы, PG-15

[Nurarihyon]

Пара драбблов без названия
Автор - Ёсими Охито-Хиро
Фэндом - Внук Нурарихёна
Рейтинг - PG-15
Персонажи/пейринг - Инугами; Годзумару и Медзумару/Юки-онна
Тип - джен, гет
Жанр - ангст
Статус - закончен
Дисклаймер - отрекаюсь
Размещение - с моего разрешения

Годзумару и Медзумару/Юки-онна (462)
- Эй, бесполезная служанка, - слышит Юки-онна вкрадчивый шепот Годзумару у самого уха, - стыдно тебе, что не сумела защитить господина? Сты-ы-ыдно… Впрочем, нечего стыдиться: до клана Гюки тебе бесконечно далеко.
Юки-онна пытается не обращать на эти слова никакого внимания, но это не так-то просто, когда тебя крепко обхватывают за плечи.
- Не подумай ничего такого, снежная девочка, - Медзумару криво ухмыляется из-под черепа, - нам просто интересно, почему Нура Рикуо до сих пор от тебя не отказался. Сама посуди – защитник из тебя никудышный.
- А значит… - подхватывает Годзумару, и Юки-онна чувствует, как соскальзывает на пол шарф.
Проклятье.
- …дело в чем-то другом, не так ли?..
Юки-онна закрывает глаза. Ну, в самом деле, ничего такого они не собираются делать. Просто запугивают. Сами же сказали – им интересно.
Только вот ее нервирует само звучание их голосов.
- Заморожу, - с усилием выдавливает она.
- Ну, ты еще скажи: «Позову господина!» - хохочет прямо в ухо не то Годзу, не то Медзу – с закрытыми глазами различить их голоса практически невозможно. – Не пори чушь, снежная девочка.
- Пусти! – повышает голос Юки-онна.
В тот же самый момент Медзумару распахивает ее кимоно одним резким движением, отбрасывая оби. «Красивая», - выдыхает несколько удивленно. Юки-онна резко отстраняется – и налетает спиной прямо на Годзумару.
- Боишься, - выдыхает тот удовлетворенно. – И зря. Мы же сказали: не обидим. Просто посмотрим… Наверное.
Юки-онна тщетно пытается прикрыться, но Годзумару держит крепко, в то время как Медзу рассматривает, не скрывая восхищения, а потом приникает губами к гладкой бледной коже и скользит по шее вниз, к небольшой, но упругой груди.
А ведь это приятно, понимает Юки-онна, хотя и убийственно горячо для нее, снежной девочки.
При-ят-но.
«Череп», - вспоминает Юки-онна прежде, чем касается ногой чего-то гладкого и прохладного. Ага, значит, Медзумару все-таки временами избавляется от своего… назвать его украшением язык не поворачивается.
- Эй, Медзу, - говорит Годзумару, и Юки-онна чувствует его руки на своих бедрах. – Клянусь Верховным Главнокомандующим, ей это нравится. Эй, снежная девочка, тебе правда нравится?
Юки-онна упрямо сжимает губы. Ни за что в жизни она в этом не признается – но слуги Гюки, судя по всему, понимают все и без слов.
- Смотри, она покраснела, - шепчет Медзумару, - забавная.
Совсем рядом, за тонкой перегородкой, Кэдзёро что-то втолковывает Кубинаси, а Юки-онна извивается не хуже Хебидаю, стараясь вырваться из железной хватки.
А Медзумару, ублюдок чертов, гладит-теребит-щиплет, в то время как Годзумару шепчет на ухо слова, от которых провалиться под землю хочется, рассыпаться миллионом снежинок.
- Юки-онна? – слышится совсем рядом голос Рикуо. – Ты здесь?
И только тогда она чувствует, как ослабевает хватка Годзумару. Прогневать будущего Третьего эти двое не решатся ни за что в жизни.
- Да, господин! – торопливо запахивает кимоно Юки-онна. – Я в соседней комнате.
Годзумару и Медзумару исчезают так же внезапно, как и появились.
Наверняка лишь для того, чтобы потом вернуться и завершить начатое.

Инугами-центрик (436)
Инугами семь, и его всей душой ненавидит собственная мать. Даже когда они сталкиваются в коридоре, она проскальзывает мимо, будто не замечая его, и Инугами не чувствует ничего, кроме животной тоски и запаха ее духов.
«Лучше бы он умер! – бросает она однажды. Инугами прячется за седзи и прижимает ладонь ко рту, чтобы не закричать. – Я не могла родить… такое!»
Эти слова впечатываются в его память раз и навсегда. Инугами понимает, что он не такой, как все, но почему мама не хочет даже говорить с ним – загадка.
У нее он так ничего и не спросит. Помнит еще, как попробовал поговорить с ней в прошлом году, а потом до самого вечера с его щеки не исчезал алый отпечаток ладони.
Инугами десять, и он не плачет, даже когда одноклассники бьют его – а у них это уже вошло в привычку. Синяков и ссадин на теле Инугами так много, что даже учителя стараются лишний раз не смотреть на него.
«Уродец!» - доносится до Инугами откуда-то из-за угла. Он пытается гордо вскинуть голову и идти дальше, но временами привычные уже оскорбления кажутся ему слишком обидными.
В школе люди впервые решаются произнести вслух, что он – ёкай.
Инугами до конца не осознает, что именно значит это слово. Он предпочитает говорить: «Не такой, как все». И это плохо.
А ёкай – это еще хуже.
Инугами двенадцать, и он краснеет, когда смотрит на свою одноклассницу Саюри. Она кажется ему красивее всех девочек в классе – да что там в классе, в школе. Инугами прячет в рюкзаке ее фотографию и украдкой целует перед сном.
Бояться ему, впрочем, некого – мать никогда не заходила в его спальню.
Когда Инугами пытается заговорить с Саюри, она испуганно прижимается к стене и закрывает лицо руками. Он не сдается и все же выкладывает все начистоту, но чувствует – это проигрыш.
«Чего ты от меня хочешь?! – кричит Саюри, опуская руки. По ее щекам текут слезы; боится, понимает Инугами, она просто боится. – Оставь меня в покое!»
Она убегает, не оборачиваясь, а он сдерживает злые слезы.
Инугами тринадцать, и совершеннолетие – его пропуск на волю, туда, где он, возможно, станет счастливым. Он понимает, что жить среди людей больше нельзя.
Куда может отправиться ёкай? Наверное, в горы. Там не будет посторонних лиц.
По ночам Инугами снятся бурлящие горные реки и густые леса – он бредит своей драгоценной свободой. А днем задыхается оттого, что вынужден жить среди людей, будучи не таким, как все.
Ёкаем.
А потом Инугами видит тропу, ведущую в новый мир, и ступает на нее, не думая о предстоящих испытаниях. Он открывает для себя мир духов, где нет места людям, и наслаждается этой возможностью.
Инугами четырнадцать, и он видит во сне своего спасителя.
Он еще не знает, что умрет от его руки.